- 873 просмотра
Гумилев Николай Степанович (1886-1921) - русский поэт. В 1910-е гг. один из ведущих представителей акмеизма. Для стихов характерны апология «сильного человека» — воина и поэта, декоративность, изысканность поэтического языка (сборники «Романтические цветы», 1908; «Костер», 1918; «Огненный столп», 1921).
Расстрелян как участник контрреволюционного заговора. Имя его было одним из самых одиозных в истории официальной русской литературы на протяжении всего советского периода. Шестьдесят пять лет имя Гумилева оставалось под строжайшим официальным запретом. Не называя этого имени вслух, советские поэты Николай Тихонов, Эдуард Багрицкий, Владимир Луговской, Константин Симонов подхватили стилистику и возродили пафос своего убитого вдохновителя - музыку романтической преданности идеалу, верности долгу, офицерской чести.
«Он был бы на своем месте в средние века. Он опоздал родиться лет на четыреста! Настоящий паладин, живший миражами великих подвигов», – так сказал о Гумилеве писатель и журналист Василий Немирович-Данченко. Действительно, казалось, не было в среде предреволюционной творческой интеллигенции человека, более чуждого своему веку.
«Он был совершенно не модный человек и, несомненно, чувствовал себя лучше где-нибудь в Эритрее на коне, чем в автомобиле в Париже или в трамвае в Петербурге», – писал о нем немецкий поэт, переводчик русских поэтов, вращавшийся в кругах акмеистов, Иоганнес фон Гюнтер. Гумилев и сам это чувствовал:
Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришел из иной страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
Не по залам и по салонам
Темным платьям и пиджакам –
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам…
В обществе товарищей республиканцев, демократов и социалистов он, без страха за свою репутацию, заявлял себя монархистом. В обществе товарищей атеистов и вольнодумцев, не смущаясь насмешливыми улыбками, крестился на церкви и носил на груди большой крест. И что сказать о человеке, который, живя в эпоху революций, умудрялся их «не замечать»?
