- 1075 просмотров
Варламу Шаламову почти двадцать лет пришлось провести в лагерях Гулага и сибирской ссылке. Убеждённый в том, что лагерь разрушает человека, он всю жизнь, используя все возможности литературного творчества, писал о пережитом в лагерях Колымы. В «Колымских рассказах» он сделал, наверное, наиболее радикальные эстетические выводы и разработал поэтику крайней лаконичности и неумолимости, чтобы «проникнуть в настоящее лагеря».
«Убеждён, что лагерь – всегда отрицательная школа, - писал Шаламов, - даже час провести в нём нельзя - это час растления. Никому никогда ничего положительного лагерь не дал и не мог дать. На всех - заключённых и вольнонаёмных - лагерь действует растлевающе». Варлам Шаламов говорил о собственном опыте. Через несколько лет он сформулировал ту же мысль ещё более решительно: человек – и на этот раз он прямо воззвал к читателям – не должен даже слышать о лагере. Тем не менее, он на всю оставшуюся жизнь сохранил верность этой единственной теме творчества, и вместе со своими читателями к ней неумолимо возвращался – прежде всего, в «Колымских рассказах».
Шаламов понимал своё творчество как акт сопротивления, как возможность восстать против мира, в котором правят террор и насилие, где человек был превращён, в буквальном смысле слова, в «человеческий материал». «Я пишу не для того, чтобы описанное не повторилось», - говорит он в одной записи от 1966 г. «Так не бывает, да и опыт наш не нужен никому. Я пишу для того, чтобы люди знали, что пишутся такие рассказы и сами решились на какой-либо достойный поступок».
Шаламов предостерегает об опасности, к которой он относился очень серьёзно: пережитое в Гулаге миллионами могут изъять из общественного сознания. В послесталинском Советском Союзе, где после робких попыток при Хрущёве был восстановлен и поддерживался запрет на обсуждение Гулага, любое письменное или устное высказывание о практике террора и насилия, с помощью которых утверждался и сохранялся советский режим, было связано с риском. Писатель осознавал и этот риск, и взрывоопасность своих произведений. В течение жизни он, используя эстетические возможности литературного творчества, рассказывал о Гулаге и, вообще, о лагере как о символе террора и насилия.
